На концерте Ульриха Вальтера был аншлаг – диковинное сочетание живой органной музыка и кино привлекло многих. В первом отделении музыкант представил классическую программу – сочинения Баха, в том числе, написанные не для органа. Программа второго отделения интриговала – публика предвкушала любопытное зрелище, и, судя по финальным овациям, не разочаровалась. С помощью проектора гости посмотрели прекрасное немое черно-белое кино – старый мультфильм про Микки Мауса, великолепный документальный фильм о Москве, снятый в далеких 1920-х годах, забавную ленту о восточных акробатах и уморительную кинокомедию о молодоженах.
Для того, чтобы осуществить задумку, на пюпитр органа поместили большой экран, чтобы исполнитель краем глаза мог следить за видеорядом. Было заметно, что органист основательно подготовился, но и не забывал о творчестве – в импровизации тапёра всплывали мелодии Моцарта, Малера, современных песен – сидящие в зале радостно реагировали на знакомые мотивы и увлеченно следили за происходящим на экране. К концу второго отделения зрители уникального «кинотеатра» то и дело хохотали над веселыми кадрами комедии и остроумным музыкальным сопровождением.
В интервью Ульрих Вальтер рассказал об искусстве органной импровизации, о преподавании и своей концертной деятельности:
- Мистер Вальтер, Вы поразили нас удивительным музыкальным экспериментом. Используете ли Вы эту или подобные идеи в своей преподавательской практике?
- Не так часто можно найти людей, которые импровизируют. Раньше у меня был очень талантливый студент из Хорватии, вместе с ним мы одновременно импровизировали на клавиатуре, но без участия видеороликов. Думаю, в будущем мы со студентами попробуем и такой вариант. Они должны быть гибкими и креативными.
- А на своих концертах Вы часто импровизируете?
- Честно говоря, специализируюсь я на конкретном репертуаре, но иногда импровизирую – это составляет примерно 20% моих концертных выступлений.
- Какие еще эксперименты Вы представляете зрителям?
Если говорить в целом, я люблю противопоставление классической музыки и современных находок. Думаю, многие органисты иногда страдают от имиджа органа, как чего-то исключительно старинного, поэтому я, как и некоторые другие музыканты, люблю проявлять креативность. Делать переложения не органных пьес для органа сюда тоже относится – можно самому расширять репертуар и при этом решать, насколько сложным или простым окажется то или иное произведение для органиста. Это непростая, кропотливая работа, но мне она по-настоящему интересна.
- Какие у Вас музыкальные предпочтения?
- Мне нравится не только классическая, но и эстрадная музыка, если она хорошо написана – например, композиции Майкла Джексона. Любая музыка, которую я знаю, может стать частью моей импровизации на органе. Например, сегодня вечером в аккомпанементе к кинофильму на концерте Вы могли узнать песню Джорджа Майкла. Я стараюсь использовать символы, которые могут узнать слушатели. Конечно, для того, чтобы выступить в роли тапёра, необходима подготовка – я сморю кинофильмы, подбираю мелодии, которые содержат в себе подходящие к видео символы.
Так как я родился в Германии, мне важно уделять особое внимание музыке немецких композиторов – это моя культура, традиции моего народа.
- Вы уже бывали в Москве раньше?
- Да, это уже четвертый визит. Радует, что в России орган не ассоциируются с церковью так часто, как в Европе. Там люди думают: «Орган – это церковь, значит, орган – не круто», – поэтому просто не приходят на концерт. Встречается очень странное представление о типичном органисте, как о седом старике с длинной бородой. Но посмотрите на студентов – ведь никто из них так не выглядит!
- Как к Вам пришла идея примерить на себя амплуа тапёра?
- Однажды я побывал на концерте британского органиста, который мастерски сопровождал своей игрой кинофильм, и меня это вдохновило. На самом деле, так делают многие музыканты, но, на мой взгляд, чем ближе импровизатор к сюжету, тем интереснее. Зритель может услышать какую-то знакомую мелодию и благодаря ей с новой стороны увидеть происходящее на экране, дополнить картинку контекстом. Я видел, как одни органисты могли просто играть что угодно, а другие импровизировали по-настоящему вдумчиво. И здесь, по-моему, очевидно, каким разным может быть качество исполнения.
- Что, на Ваш взгляд, самое сложное в преподавании?
- Тот момент, когда ты чувствуешь, что подобрался к лимиту возможностей ученика. Когда становится ясно, что его способности уже не позволяют двигаться дальше, и необходимо остановиться, иначе человека охватит отчаяние.
- А что, по-Вашему, самое важное в преподавании?
- Взаимодействие. Я люблю искать общий язык со своими студентами, ведь важно говорить не «пиано» или «форте», а обсуждать более глубокие вещи, выстраивать правильные взаимоотношения с учеником, чтобы у вас устанавливалось взаимопонимание. Мне нравится над этим работать.
- В каком возрасте лучше всего начать занятия на органе?
- В 12 или 13 лет. Раньше начинать не имеет смысла, потому как тело ребенка еще недостаточно развито для тех возможностей, которые предоставляет именно орган. До 12 можно брать уроки по фортепиано, а потом переходить на орган.
- А как Вы стали органистом?
- Как многие, я сначала был пианистом, потом в 12-13 начал интересоваться органом, и в 17 лет начал обучение. На мой взгляд, он предоставляет музыкантам больше технических возможностей, чем фортепиано – здесь речь не столько о виртуозности, сколько о разных приемах, способах звукоизвлечения – и с каждым из них можно поэкспериментировать.