Сегодня мы поздравляем с 85-летием преподавателя по классу специального фортепиано в МССМШ имени Гнесиных, заслуженного работника культуры РФ, профессора РАМ им. Гнесиных Татьяну Абрамовну Зеликман. В преддверии юбилея мы побеседовали с Татьяной Абрамовной для нашей традиционной рубрики «Гнесинка. Штрихи к портрету».
Татьяна Абрамовна — один из корифеев Гнесинской десятилетки. Она работает в школе с 1966 года, и за это время воспитала целую плеяду успешных музыкантов, многие из которых стали всемирно известными концертирующими артистами. Ученики Т.А. Зеликман брали первые премии самых престижных международных состязаний, таких как конкурс Вана Клайберна (Техас, США), Бузони (Больцано, Италия), Геза Анды (Цюрих, Швейцария), Шумана (Цвиккау, Австрия), Шуберта (Дортмунд, Германия), Баха (Лейпциг, Германия) Артура Рубинштейна (Тель-Авив, Израиль), Международных конкурсов в Сиднее (Австралия), в Хамамацу (Япония). И, наконец, гран-при конкурса им. П.И. Чайковского и премия Grammy, — которые завоевал один из самых известных учеников Татьяны Абрамовны, — Даниил Трифонов.
Татьяна Абрамовна, что Вас больше всего радует в преподавании?
Меня, естественно, радует, когда удаётся видеть успехи моих учеников. Результат никогда не представлялся мне очередной бумажкой на каком-нибудь детском конкурсе — я всегда чувствовала себя не столько педагогом, сколько музыкантом. Больше всего меня интересует, когда музыка, которую играют ученики, начинает звучать по-настоящему. Я же стараюсь сделать так, чтобы они максимально восприняли ее красоту и содержание.
Смешно думать, что ученик достигнет уровня Моцарта в своей игре, правда? Но все-таки, я хочу, чтобы он увидел эту вершину и многие другие вершины на горизонте, которые ему еще предстоит покорить. Это очень важно.
На мой взгляд, сейчас наблюдается скороспелость, торопливость в обучении музыкантов, и в итоге получается «сапожник без сапог». Встречаются, конечно, и вундеркинды, но часто оказывается, что рано раскрывшиеся бутоны быстро вянут, потому что их личность не успевает сформироваться последовательно и гармонично.
Расскажите, как Вы отдыхаете?
За учебный год я очень устаю, поэтому стараюсь во время отпуска побыть где-то на природе, много слушаю музыку. Мне многое интересно в искусстве, культуре, других сферах жизни. Мне все время хочется узнавать что-то новое — на мой взгляд, до тех пор, пока у нас такое желание, мы можем считаться живыми, какими бы старыми при этом ни были. К тому же, этот энтузиазм передается ученикам: они знают, что я не работаю формально и стараюсь своим примером по возможности воплощать «старую школу».
А что для вас значит эта самая «старая школа»?
Русская школа всегда отличалась очень бережным отношением к воспитанию музыканта, энтузиазмом, бескорыстием и держалась на абсолютном отсутствии коммерческого начала в преподавании. Если бы вы пришли сюда 25 лет назад, то застали бы людей иного менталитета, по сравнению с нынешним. Мы работали только ради того, чтобы помочь молодым неокрепшим ребятам встать на ноги, реализовать себя, старались терпеливо открывать и развивать их способности.
С тех пор в школе многое изменилось, что неизбежно. Уходит что-то хорошее, но и появляется тоже. Многих нынешних педагогов я помню еще учениками, в том числе, и нашего директора — Михаила Сергеевича. Когда выбирали руководителя школы, я сама ратовала за то, чтобы именно наш воспитанник, тот, кто знает «Гнесинскую десятилетку» изнутри, стал директором, а не кто-то, присланный со стороны.
Существует ли для Вас понятие «идеальный ученик»?
Есть идеально исполнительные ученики, способные - однако они не всегда талантливы. Некоторые могут с легкостью запоминать музыку, стихи, но это же не означает, что они сами по себе интересные люди, верно? Важно, чтобы у музыканта были какие-то яркие личностные, индивидуальные качества. Правильно, быстро и громко играющие исполнители уже надоели. Хороший музыкант похож на актера, который вживается в созданный (не им!) образ и воссоздает его во всей полноте. А искусство без содержания — это как бабочка, которая пролетит мимо и умрёт…