- Владимир Константинович, недавно появились новые издания виолончельного репертуара – Фантазия К. Давыдова в Вашей редакции и Хоральные прелюдии И. Брамса в Вашем переложении. Расскажите, пожалуйста, об этих нотных изданиях.
- Фантазия К. Давыдова – произведение, которое не издавалось минимум 100 лет. Есть только старое немецкое издание; но в советское время оно не издавалось ни разу. Между тем, это одно из самых известных произведений Давыдова – так называемый «Красный сарафан». Это вариации на две темы - романс А. Варламова и русскую народную песню «Выйду ль я на реченьку». Длительное время это произведение вообще считалось одним из самых виртуозных сочинений для виолончели. Сейчас, конечно, появился новый виртуозный репертуар; но, во всяком случае, это одно из наиболее ярких сочинений К. Давыдова.
- Ученики нашей школы не играют это произведение, оно слишком трудно для них?
- Никто не играл – пожалуй, кроме Александра Рудина – не помню, в школе или уже в институте, но он играл эту фантазию, еще будучи учащимся. Да - еще фантазию исполнял мой ученик Рустем Хамидуллин – замечательно играл, учась в школе. Больше никто.
- Владимир Константинович, а в Ваш репертуар это произведение входит?
- Конечно. У меня оно записано в виде компакт-диска с оркестром народных инструментов под руководством Н.Н. Некрасова, ныне уже покойного. Эта инструментовка была сделана специально для меня. Оркестровка очень хорошая; я считаю, что, учитывая народную тематику произведения, с оркестром народных инструментов оно звучит даже лучше, чем с симфоническим, для которого написано. Кем сделано фортепианное переложение – не знаю, не думаю, что самим Давыдовым.
- Владимир Константинович, скажите, пожалуйста, несколько слов о самом Карле Юльевиче Давыдове.
- Это основатель русской виолончельной школы. Но музыку он сочинял не только для виолончели – в музыкальном обществе он даже больше был известен как автор романсов. Мне довелось устроить концерт, посвященный 150-летию со дня его рождения. На нем Ирина Константиновна Архипова исполняла его романсы, некоторые – с сопровождением виолончели. Романсовость вообще свойственна сочинениям Давыдова.
Также Давыдов написал 4 концерта для виолончели с оркестром, Концертное аллегро. Первый и Второй концерты – это просто великолепная музыка, чисто романтическая.
- Давыдов – представитель московской или петербургской школы?
- В основном он жил в Петербурге, одно время был ректором Петербургской консерватории, был крупным общественным деятелем.
- Расскажите также, пожалуйста, о втором нотном издании – Вашем переложении Хоральных прелюдий И. Брамса.
- Что касается Хоральных прелюдий, то их опус 122 поставлен уже посмертно. Брамс написал 11 хоральных прелюдий для органа, которых он уже не услышал. Из них я сделал несколько прелюдий для квартета виолончелей. У меня есть несколько вариантов – для виолончели и органа, для виолончели и фортепиано, для четырех виолончелей. Четыре прелюдии из этого цикла сейчас изданы, надеюсь, что они будут пользоваться спросом среди виолончелистов. Они звучат на виолончелях очень хорошо; органисты мне говорили, что даже лучше, чем на органе, так как виолончели могут интонировать. Они звучат более разнообразно. Я играл их и с органом, и с фортепиано, но больше всего мне нравится вариант для четырех виолончелей.
Это одно из самых замечательных, проникновенных произведений Брамса. Все прелюдии написаны на евангельские тексты. Текст, естественно, никто не поет, но в органных нотах он выписан. На концертах перед исполнением этой музыки я говорю о ней, повторяю фразу - это было последнее слово, с которым Брамс обратился к людям и к Богу. Это – глубоко религиозное произведение.
- Брамс, также как Бах, использует в них темы Григорианского хорала?
- Естественно, в каждой прелюдии звучит cantus firmus.
- Почему Вы отобрали для издания именно эти четыре прелюдии?
- Из соображений формата; кроме того, с одной из прелюдий, № 10, началось мое знакомство с этим циклом. Эта музыка – совершенно невероятная, музыка предельного одиночества.
В свое время Филипп Эмануэль Бах написал в конце 18-того контрапункта из «Искусства фуги»: «На сочинении контрсубъекта к имени Бах скончался Иоганн Себастьян Бах». Это звучит фатально…
Так и музыка 10-той ля минорной прелюдии Брамса воспринимается мной как последняя, как его предсмертное слово. Первая строка ее текста: «Herzlich tut mich verlangen» - «Сердечно жажду я».
- Владимир Константинович, какие у Вас планы дальнейших изданий?
- Виолончельная соната Рахманинова. Ноты будут включать также факсимиле – я должен получить его из Музея Глинки. Эта соната всегда издавалась по первому изданию. Но уже после того, как соната была опубликована, у Рахманинова было много просьб к ее исполнителю Анатолию Андреевичу Брандукову. Об этом, боюсь, не знает никто кроме меня. Потому что я учился у Виктора Львовича Кубацкого – ученика Брандукова. У Кубацкого были ноты с пометками Брандукова, многое он ему рассказывал. Все это Виктор Львович рассказал мне. Я хочу, чтобы это стало известно людям. Там есть принципиально другие вещи – и темповые, и динамические, и тембральные - например, в одном месте написано sul ponticello – этого нет в обычном издании, а звучит это феноменально! У Рахманинова было много пожеланий, но Брандуков их не зафиксировал. Он умер внезапно, на следующий день после своего выступления в Большом зале консерватории. Может быть, если бы не эта внезапность, он опубликовал бы эту редакцию, но он этого не сделал. Соната была посвящена Брандукову, также как и пьесы ор. 2. Это был любимый виолончелист Рахманинова.
Так сложилось, что моя виолончельная судьба очень связана с именем Брандукова, все мои педагоги были его учениками - и Георгиан, и Кубацкий, и еще одна виолончелистка, которая занималась со мной, когда я был маленьким.
У Брандукова очень мало записей; говорят, что есть записи где-то в Англии. Брандуков жил во Франции, был ведущим виолончелистом, потом приехал в Россию. Не скажу, чтобы в России у него очень ярко сложилась судьба: он попал «в жернова». Преподавал в консерватории, но тогда там главенствовал Козолупов.
У меня есть программка одного концерта, еще дореволюционного. Это был концерт Есиповой, там также выступал Брандуков. Также у меня есть три смычка, которыми он играл – в том числе тот смычок, которым он впервые сыграл сонату Рахманинова. Это мой любимый смычок.
- Будем ждать этого интереснейшего издания! Большое спасибо Вам за интересную беседу, Владимир Константинович!