Формат проекта «Игра без правил» предполагает два способа общения с публикой – через музыку и слово. Программа концерта, предложенная пианистом, была знакома многим – соната № 14 Бетховена («Лунная»), «Лунный свет» Дебюсси, Баллада №1 Шопена, его же до-диез минорный ноктюрн и другие сочинения. Многие из них пианист преподнес слушателям в необычной трактовке.
После концерта зрители задали свои вопросы пианисту – не только великолепному музыканту, но и эрудированному собеседнику.
Отвечая на вопрос о том, какие же правила он нарушил в тот вечер, Эдуард Кунц сказал, что нарушает правило бездумной, внешней, бессодержательной игры. Продолжая разговор о музыке, он добавил: «Музыка подобна объяснению в любви. Можно вообще молчать и ничего не сказать, можно прокричать или прошептать, но нет такого общего правила, как признаваться в любви – так же и в настоящем искусстве.
Вы должны понимать, что даже на конкурсе им. П.И. Чайковского или Вана Клиберна (в которых я участвовал) в третий тур финалистов отбирает компьютерная система. Как может система решать, у кого больше сердце, кто любит, кто волшебник? Музыка может идти только от сердца к сердцу. А что касается того, какие я правила сегодня нарушал… Да нет никаких правил. Каждый решает это сам для себя. К тому же, настоящее искусство никогда не вписывается в систему».
В связи с темой конкурсов возникли вопросы – как помочь юному таланту не сбиться со своей дороги и побороть страх сцены. «Самая главная задача родителей по отношению к ребенку, участвующему в конкурсе, – не губить его психику. Это самое важное. Нужно объяснять детям, что находиться на сцене – это удовольствие, и говорить: "Это такой класс…я бы сам пошел на сцену, но не умею делать то, что ты".
По мнению Эдуарда, многие исполнители боятся публики из-за придания слишком большого значения тому, что подумает о них слушатель. Однако, поняв, что публике важна сама музыка, можно избавиться от страха сцены:
«Я понимаю, что в этом, как и в любом другом зале, всем абсолютно все равно, что у меня происходит в жизни – есть ли у меня деньги, жена и так далее. Что еще помогло мне избавиться от страха сцены? Я понял, что от моих решений вообще очень мало зависит. Мое положение в огромной истории человечества настолько мизерное, что можно просто расслабиться и получать удовольствие».
Одна из зрительниц поинтересовалась: «Как поддержать в ученике ощущение удовольствия от занятий музыкой? Как после овладения техническими приемами помочь ему научиться наполнять музыку смыслом, и в какой момент это лучше сделать?»
«Поддержать человека можно одним единственным способом – его надо любить. Это главное. А дальше, с практической точки зрения, нужно понимать, что сам ребенок не будет заниматься. Маме или папе придется 20 лет сидеть с ребенком рядом. Мама, папа или педагог – без этого ничего не будет.
Как найти смысл? У ребенка свой смысл – у 10-летнего, 20-летнего, 30-летнего… помочь найти этот смысл – не ваша задача, это должно произойти само. Нужна высочайшая дисциплина, нужно долго сидеть и активно заниматься 20 лет – и нет каких-то путей это обойти.
Понимать же музыку ты постоянно учишься. Перешел в другую школу – больше понял, переехал в другую страну – увидел какие-то другие, новые вещи… первый раз влюбился, стал отцом… этот процесс открытия новых уровней понимания никогда не заканчивается».
В завершении вечера из зала прозвучал вопрос: «Каким образом мы не понимаем, но рыдаем от того, что к нам приходит через музыку?» Эдуард ответил так:
«Мне неинтересны пианисты, а интересны шаманы, колдуны – те, кто выражают ту нашу суть, от которой мы отходим всё дальше и дальше. Не надо понимать – самые главные вещи невозможно понять, сформулировать. Как можно сформулировать поход в церковь? Музыка – это о главном, не нужно и невозможно это объяснять».