Поздравляем Александра Валентиновича Волкова с получением Международной премии «Чистый звук» I степени в номинации «Оркестровая музыка». В интервью он рассказал о том, как пришел в профессию, о важных качествах звукорежиссера, о совместной работе с композиторами и исполнителями.
Какая по счету у вас это премия «Чистый звук»?
Ох… на всех церемониях «Чистого звука» мы получаем какую-нибудь премию. Это уже стало нашей хорошей традицией.
И каждый раз в сотрудничестве с Сергеем Кондрашёвым?
В основном, да. В этот раз первую премию мы получили за очередную работу из цикла «Возрождаем наследие русских композиторов», который мы записываем с Симфоническим Оркестром радио Орфей под руководством Сергея Кондрашёва. В прошлый раз нас наградили за диск с музыкой Леонида Половинкина, а в этот раз — за запись оркестровой музыки Алексея Животова. Но были и проекты, не связанные с Радио Орфей. Например, в этот раз мы получили еще и вторую премию в номинации «Камерная вокальная музыка» — за циклы Сергея Ахунова “Songs” и “Poems”. На этом проекте мы сотрудничали с замечательными музыкантами: Дмитрием Синьковским, Олесей Петровой, Юлией Лежневой, ансамблем «La Voce Strumentale». И это как раз тот случай, когда очень обидно, что не получилось взять первую премию.
Как создается чистый звук? В чем секрет?
Секретов нет. Всё это — результат работы большой команды, совместного творчества исполнителей, звукорежиссера и всех инструментов, задействованных в работе, — начиная от проводов и заканчивая самой студией. А на слух чистый звук — это когда запись соответствует тому, что задумал автор. Самое главное — попасть в замысел автора!
Всё начинается с композитора, с которым, слава богу, если есть возможность общаться и обсуждать детали. Это очень важно, особенно когда речь идет о музыке, которая не имеет устоявшейся исполнительской традиции.
То есть звукорежиссеру важно общаться и с композитором?
Это отдельное удовольствие и огромная польза. А сколько интересного мы бы могли услышать от тех авторов, которых уже нет в живых! Это нормально, если у звукорежиссеров и исполнителей возникают вопросы, особенно если музыка новая и еще не исполнялась. Кстати, знаю от композиторов, что для них так же важно общение, и не только с исполнителями, но и со звукорежиссёрами, то есть, это процесс обоюдный.
Какие вопросы у звукорежиссера могут возникать к композитору?
Такие же, как у любого исполнителя: что именно имел в виду автор; какие нюансы и штрихи важны… Всё это помогает максимально точно передать авторский замысел.
Вы начинали как виолончелист. Почему решили стать звукорежиссером?
Интерес возник еще в школе, когда впервые довелось столкнуться с этой профессией. Потом долго не думал о ней; учился играть на виолончели в институте, работал по специальности. Но однажды возникла ситуация: понадобился человек за пультом, который хотя бы знает ноты. Главный дирижер спросил у оркестрантов, вызвался в аппаратную я… и вот, с тех пор всё и началось. В жизни случайностей не бывает (улыбается).
Расскажите, как вы осваивали эту профессию? Ведь профильного образования тогда не существовало…
Вообще никакого, ни на среднем, ни на высшем уровне. В Государственном Доме Радиовещания и Звукозаписи единственный раз были проведены курсы подготовки звукорежиссёров. Они были проведены в ГДРЗ, в ообщем, для собственных нужд. Но, узнав об этом от друзей-музыкантов, я сразу уволился со всех других работ и полностью посвятил себя этой профессии. На курсах мы учились у великих мастеров, действующих звукорежиссеров, моих будущих коллег, инженеров и технологов ГДРЗ. Мы учились у них, ходили на их записи, смотрели, слушали, как они работают, пытались понять и перенять опыт. И все это продолжалось всего лишь полгода!
Вы согласны с тем, что хорошими звукорежиссерами становятся только музыканты?
Что касается музыкальной звукорежиссуры - да, и желательно сложившиеся музыканты. Это единственная возможность нормально работать на записи, ведь исполнители должны доверять звукорежиссеру как музыканту. Исполнитель всегда чувствует, если звукорежиссер слабее его как музыкант. В студии и исполнитель, и звукорежиссер — становятся одним ансамблем.
А какие еще профессиональные и человеческие качества важны для звукорежиссера?
Нужно уметь быстро находить контакт с исполнителями, ведь иногда видишь их всего раз в жизни, а результат работы останется на годы. Важно быть не конфликтным, обладать педагогическими способностями, иногда даже выступать психологом или медиатором — ведь в коллективе бывают разные ситуации.
Обязателен ли абсолютный слух для звукорежиссера?
Нет, гораздо важнее идеальный относительный слух, особенно при работе с музыкой в разных строях, как, например, в музыке ранних эпох, когда стандарты строя были иными - как ниже, так и выше, чем те, что приняты сейчас.
Какой состав вам записывать сложнее всего?
Камерные составы, пожалуй, сложнее, чем оркестр. Ведь музыкантов мало, все слышно, и любая мелочь имеет большое значение. Мне особенно сложно работать с вокалистами — к концу записи даже горло начинает болеть, будто сам пел (улыбается).
Чем отличается запись в студии от live-записи?
В студии всегда есть возможность остановиться и что-то переделать. На концерте всё происходит один раз, хотя мы иногда договариваемся с исполнителями повторить на бис то, что не получилось во время выступления. В студии мы варимся в собственном соку, а на концерте, в чём самое главное отличие от студийной работы, на исполнителей очень влияют публика с ее настроением, акустика зала, погода…
Сколько дублей во время записи делаете в студии?
Одним дублем не обходится, по технологии нужно делать два минимум. Но часто первый вариант получается самым живым и душевным. И затем, моя работа состоит в том, чтобы аккуратно соединить и эти моменты, и более качественное исполнение из следующих дублей. Важно сделать так, чтобы склейки были незаметны — не только технически, но и по атмосфере.
Возникают ли конфликты с исполнителями по поводу итогового звучания?
Конечно, но это не нужно считать конфликтами. Часто спорим по поводу трактовки, бывает, предлагаю своё мнение, иногда приходится убеждать, что так, как хочет исполнитель, делать не надо, объяснить исполнителю возможные технические решения, о которых я имею гораздо более полное знание, чем он. Но и я могу ошибаться. Главное — найти то, что из вовремя нажатых соответствующих клавиш сделает музыку.
Есть ли у вас любимые проекты?
Конечно, какие-то работы особенно запоминаются, но называть конкретные имена и названия не буду, чтобы никого не обидеть.
Существует ли у звукорежиссера свой почерк?
Да, он проявляется во всем: и в звучании, и в организации рабочего процесса. Даже если условия одинаковы, разные звукорежиссеры добьются разного результата.
У вас многолетний опыт в записи самой разной музыки. А есть ли что-то, что вы еще не записывали, но очень хотели бы попробовать?
Да, очень многое довелось записывать, но у нас постоянно появляются новые инструменты, новые задачи — в этой профессии всегда есть чему учиться.
Беседовала Анна Коломоец
