15 ноября в «ДОМе на Знаменке» состоялся заключительный концерт цикла «Клавирные вечера».
В Органном зале выступил выдающийся исполнитель на исторических инструментах, немецкий клавирист Тобиас Кох. В двух отделениях прозвучали сочинения Бетховена, Хесслера, Мендельсона, Шумана, Пабста – Чайковского.
Мероприятие проходило при поддержке Посольства Федеративной Республики Германия в Москве.
О программе концерта, импровизации и историческом исполнительстве Тобиас рассказал в нашем интервью.
— Это ваш первый визит в Россию?
— Да, это дебют в Москве. Для меня выступление в маленьком, красивом зале было очень приятным. Создалась такая атмосфера домашнего концерта. Я очень хорошо чувствую публику, которая меня слушает, особенно в маленьких залах, поэтому, когда играю, я хочу почувствовать каждого зрителя. И в камерных залах лучше чувствуется реакция публики. На больших сценах я играю по-другому, немного официальнее. Я должен признаться, что Гнесинскую школу я знаю хорошо, благодаря студентам, которые здесь учились. Испытываю большую симпатию к атмосфере школы и с уважением отношусь к ее директору.
— Расскажите, пожалуйста, о программе и импровизационности некоторых произведений.
— Я начну с импровизации. Это очень важная часть не только в искусстве, но и в жизни. Когда ты ждешь автобус, а он не приходит – нужно импровизировать. Это немного опасная, специфическая область. Я думаю, раньше люди были свободнее. Они читали не только написанные ноты, но и то, что между ними, умели видеть «между строк». Это не только эмоции и характер, но это и стиль высказывания.
— Насколько это возможно сейчас?
— Это должен решить для себя каждый исполнитель. Он несет ответственность за это, правда и публика тоже. Если публика не всегда принимает импровизацию, я понимаю, что это тоже в порядке вещей.
— Часто случается такое, что публика не принимает импровизацию?
— Вообще-то нет. Это, конечно, зависит от того, на каком инструменте играть. На исторических инструментах играешь совершенно по-другому, нежели чем на современных. Если я встречаюсь со своей мамой, которой девяносто лет, я ее обнимаю очень-очень осторожно, потому что она хрупкая. Такое же отношение у меня и к музыке, которую я играю на этих инструментах. Если я чувствую себя свободно в импровизации, то создается прямое высказывание. Когда есть прямое высказывание, устанавливается хороший контакт между мной, инструментом и публикой. Мы как бы плывем в одной лодке.
— Я выбрал программу согласно предложенным инструментам. Первая часть – классическая, которую я играл на 6-октавном хаммерклавире Neupert (он соответствует эпохе Бетховена). А романтическую программу я исполнял на рояле Blüthner 1868 года.
— Расскажите о Ваших мастер-классах в Московской консерватории.
Когда я даю мастер-класс, тоже сознаю, что я студент. Таковы все мы. Конечно, у нас больше опыта и мы передаем его дальше, но мы тоже учимся в этот момент. Мастер-класс по-настоящему совершается тогда, когда есть интерес с обеих сторон – и со стороны студента ко мне, и с моей стороны к студенту. Я очень доволен и счастлив, у нас была настоящая совместная работа, несмотря на различный уровень подготовки студентов.
— Есть ли разница в преподавании на современных инструментах и на исторических?
— Всегда зависит от музыки. Инструмент – это только инструмент. Конечно, разные орудия работают по-разному. Я очень охотно и преподаю, и играю на современных инструментах. В Robert Schumann Hochschule (Дюссельдорф) я преподаю оба вида фортепиано.
— Важно ли для пианистов уметь играть на исторических инструментах?
— Это очень важно, потому что с этими инструментами возникает шанс вызвать к жизни заново такой репертуар. Более того, контакт с этими инструментами может «спасти жизни» многим пианистам. Это как возможность увидеть луну с другой стороны.
МССМШ им. Гнесиных благодарит народного артиста России, профессора Московской консерватории им. П.И. Чайковского Алексея Борисовича Любимова за помощь в организации интервью.
Беседовала Екатерина Ключникова
