В честь юбилея Мильды Михайловны Агазарян – преподавателя МССМШ им. Гнесиных и одной из самых знаменитых педагогов арфового мира – предлагаем обратиться к ее недавнему интервью для журнала "Harp Column" (сентябрь-октябрь 2021).
Летом 1999 года, после 14 лет изучения арфы в Соединенных Штатах, я села в самолет и полетела в Россию, в Москву, чтобы учиться у Мильды Агазарян. Для меня это было судьбоносное решение. В США русская школа игры на арфе в значительной степени неизвестна даже сегодня. Тем не менее, всего после нескольких недель учебы там стало ясно, что я только "поцарапала" поверхность тех знаний о "русском методе," который смогла передать мне этот удивительный педагог. Я влилась в класс Мильды, провела два года под ее руководством, став одной из немногих американцев, когда-либо учившихся в Российской академии музыки им. Гнесиных. В течение всего этого времени у меня было несколько часов занятий каждую неделю, я глубоко изучала методику русской техники игры на арфе и значительно расширила свой репертуар.
Мильда была требовательной и доброжелательной, всегда объясняла причины того, что просила, и никогда не позволяла мне покидать класс, прежде чем я была в состоянии сделать то, что было необходимо. Мильда Агазарян, несомненно, является одним из величайших педагогов по игре на арфе в мире, она выпустила множество арфистов-лауреатов, была организатором и директором программы многих фестивалей, регулярно приглашалась в жюри международных конкурсов. Ключ к ее великому успеху лежит в ее абсолютной преданности искусству преподавания и в самоотдаче, с которой она подходит к своим ученикам и своей работе. Она одновременно искренняя и гениальная. Я имела удовольствие пообщаться с Мильдой по телефону во время короткого отпуска в насыщенном рабочем графике.
НБ: Давайте поговорим о Вашей ранних годах и занятиях на арфе. Где Вы росли?
МА: Я родилась в Ереване, в Армении, в самый разгар Второй мировой войны. Когда мне был 1 год, родители переехали в Москву, и с тех пор я живу здесь, практически почти всю свою жизнь.
НБ: А когда Вы начали заниматься на арфе?
МА: Была такая история. Я поступила в Школу им. Гнесиных в 7 лет. Учиться музыке начала с 6-ти. До 11 лет моим основным инструментом было фортепиано. Но, поскольку это школа для профессионалов высокого уровня, здесь бывают конкурсные классы, когда решается вопрос – какой инструмент выбрать перспективнее. К этому времени стало очевидно, что для пианистки у меня маленькие руки, но данные для музыкальной карьеры хорошие. Директор нашей школы, фантастический музыкант, для меня как второй отец, посоветовал родителям попробовать арфу, о которой до этого момента никто в моей семье не имел и понятия. Так я попала в класс замечательного педагога Марка Рубина, моего первого учителя игры на арфе, и стала арфисткой. Никогда впоследствии об этом не жалела! Я полюбила этот уникальный инструмент всей душой, хотя продолжала усиленно заниматься и на фортепиано. Я была очень предана двум этим инструментам. Все вместе дало мне тот опыт, который я имею сейчас…
НБ: Была ли музыка частью вашего семейного наследия?
МА: Нет, никто из моей семьи и родственников не был музыкантом. В основном, врачи и
педагоги. Музыка была мечтой моей мамы, которой не удалось получить музыкальное образование в трудные годы, но она дала себе слово, что когда у нее родится дочь, то обязательно будет учить ее музыке. Она посвятила мне всю жизнь, помогала всем, чем могла. Я понимаю, чем ей обязана, и всегда была и буду благодарна!
НБ: В Соединенных Штатах у нас обычно нет уроков в школе, так как же это у Вас организовано?
МА: Уроки в школе, где я училась и теперь работаю, были организованы в соответствии с системой музыкального образования в СССР. У меня долго не было инструмента дома, было очень дорого и сложно его купить. Занимались все в школе до и после занятий. Первая арфа у меня появилась уже в старших классах, и это был старый-старый Эрар.
Система музыкального образования – это, наверное, лучшее, что нам досталось в наследство от СССР. У истоков этой системы стояли выдающиеся музыканты того времени. Нигде в мире нет такой продуманной и отлаженной системы. К сожалению, за последние годы мы многое теряем в погоне за модой и желанием быть на европейском уровне. Опыт показывает, что новое – не всегда лучшее, это мое личное мнение.
До сих пор существует огромное количество музыкальных школ для детей, желающих получить общее образование. Далее идут колледжи, где можно продолжить учебу, туда попадают лучшие выпускники этих школ.
Особое место занимают специальные музыкальные школы, такие, как наша – Гнесинская. Подобных школ всего 11-12 во всей стране и только в крупных городах. Сюда отбирают с 5-6 лет самых одаренных детей по конкурсу. Обучают 11 лет по всем музыкальным и общим предметам. По окончании они получают диплом и поступают в Академию музыки или Консерваторию. Для наиболее перспективных есть еще аспирантура. Обучение идет по строгой схеме. Развернутая программа по всем теоретическим предметам, ансамбль, оркестровая практика, педагогическая подготовка и прочее. Занятия по специальности не менее 2 часов в неделю, в колледже по 3 часа в неделю. Все за счет государства. В последние годы в высшей школе мы работаем по болонской системе: бакалавриат плюс магистратура. Но учебные планы не изменились. Такова наша система музыкального образования в России.
НБ: Итак, в детские годы Вы каждый день занимались на арфе в школе?
МА: Практически да. Сейчас в Гнесинке есть 11 арф, часть из которых мы можем давать в аренду учащимся за символическую плату, но также теперь можно свободно купить арфу в России. Вы можете здесь приобрести Camac, Lyon & Healy или Salvi. Да, все так изменилось с тех пор, как ты здесь училась, Николь! Но, если ты помнишь, у нас были старые, не самые лучшие советские арфы, которые все еще есть и мы ими пользуемся. Они пришли в негодность, но работают для младших школьников, а не для колледжа, конечно! Однако в обычных музыкальных школах очень многие ученики продолжают самостоятельно заниматься только в школе.
В Москве и Санкт-Петербурге сейчас можно арендовать рычажные арфы. У нас появилось много леверсных арф, и я очень рада, что эта система действует, потому что еще несколько лет назад это было невозможно. Итак, в настоящее время у нас много арфистов и большой интерес к этому инструменту.
НБ: Расскажите нам немного о своем собственном образовании, о Ваших учителях по арфе.
МА: Я должна сказать, что я очень счастливый человек. У меня была возможность учиться у трех легендарных русских арфистов ХХ века: Марка Рубина в школе, Ксении Эрдели в Московской консерватории и Веры Дуловой в аспирантуре. Это судьба! Что-то там наверху помогло мне сделать это возможным...
НБ: Каким важным вещам вы научились у каждого из этих учителей?
МА: Все оказалось важным. Это правда. Часто только много лет спустя вы понимаете, что на самом деле получили и какое это имело значение. Немного о каждом из них.
Марк Абрамович Рубин был невероятным энтузиастом. Он мог работать буквально сутками – абсолютный "perpetuum mobile". У него была фантастическая энергетика. Он научил меня работать, быть преданным профессии, любить и интересоваться арфой, а также честно относиться к себе и своим коллегам. Это очень важно.
Ксения Александровна Эрдели была великим музыкантом, настоящим представителем русской аристократии, тонким и глубоким интерпретатором. Она обладала невероятно красивым звуком и почти вокальным легато. Она научила меня прислушиваться к себе и добиваться искренности и выразительности фразировки. Она создавала очень интересные программы концертов, где мы играли не только соло, но и во многих ансамблях, особенно с вокалистами.
Вера Георгиевна Дулова не нуждается в представлении —это еще одна легенда русской арфовой школы, великая личность! Я многому научилась в ее классе еще и потому, что в то время там собралась фантастическая группа талантливых молодых арфистов. Что я почерпнула? Высочайший уровень профессионализма, великолепную техническую базу и огромный репертуар. Особенно меня привлекла в ее классе возможность изучать произведения современных композиторов, которые раньше были у нас не очень доступны. 60-е годы прошлого столетия были очень интересным периодом для всех нас, мы были увлечены новыми тенденциями и возможностями. Благодаря Вере Дуловой я впервые поехала в Голландию на Международную неделю арфы, где для меня открылся новый мир. Это был 1969 год, 10-я Неделя арфы, когда я поняла, как разнообразен и интересен мир арфы! Это была моя первая поездка за границу. У меня появилось много друзей в разных странах. И, конечно, появился мощный стимул улучшить свой английский! Вы спрашиваете о моих учителях, но меня учили не только учителя арфы. В это время меня учили ВСЕ, и я получала всё от всех. Это было особенное время.
НБ: Были ли тогда какие-то специальные концерты или фестивали, в которых вы принимали участие?
МА: Мы все регулярно участвовали в специальных концертах – это была обязательная часть образовательного процесса. Ведь ни для кого не секрет, что сцене учит только сцена! Но все же в те годы было еще не так много концертов, фестивалей и конкурсов, как сейчас. Все было строго регламентировано. Теперь у наших студентов есть большие возможности проявить свои способности с самых ранних лет не только в России, но и в любой стране мира. И это хорошо!
НБ: В какой школе Вы учились и кто тогда был вашим учителем арфы?
МА: Московская средняя специальная музыкальная школа имени Гнесиных находится в Москве. Это одно из самых известных музыкальных учебных заведений не только в России. В этом году ей исполняется 75 лет. Горжусь, что являюсь ее выпускницей, в 1962 году окончила с золотой медалью и уже 41 год преподаю здесь, после кончины своего незабвенного педагога М. Рубина.
НБ: Какой была студенческая жизнь, когда Вы поступили в консерваторию?
МА: В моей жизни мне очень повезло учиться в Московской консерватории с 1962 по 1969 год. Это был поистине "золотой период" консерватории, с великими музыкантами, такими как Генрих Нейгауз, Яков Флиер, Давид Ойстрах, Леонид Коган, Юрий Янкелевич, Святослав Кнушевицкий, Мстислав Ростропович и многие другие. С другой стороны, родилась новая плеяда выдающихся исполнителей – тех, кто сегодня считается гордостью российской школы.
В основном мы почти "жили" в консерватории, где Конкурсы Чайковского и концерты великих музыкантов со всего мира питали наши души и формировали отношение к музыке, с которым мы живем до сих пор. Нам оставалось только соответствовать тому уровню, который был заложен в нас нашими Учителями.
НБ: Какой опыт в Вашей жизни больше всего помог Вам на Вашем пути стать великим арфистом и учителем?
МА: Я не считаю себя великим учителем и арфистом, но все, что я получила за годы учебы, профессиональной работы и встреч с великими музыкантами из разных стран мира —это мое богатство!.. Кроме того, хочу назвать еще одну замечательную арфистку и педагога Клементину Каспаровну Бакланову, которая сыграла особую роль в моей преподавательской карьере. Она была прямой ученицей великого Александра Слепушкина. Именно от нее я получила в свое время самую ценную информацию о его методе игры на арфе, о секретах постановки и звукоизвлечения… Все это впоследствии смешалось в моей голове с предыдущими знаниями и накопленным опытом.
НБ: Какой была Ваша первая работа в качестве профессионального арфиста по окончании учебы?
МА: После окончания консерватории у меня была возможность сотрудничать с Государственным симфоническим оркестром —лучшим в то время. Я проработала под руководством Евгения Светланова почти 10 лет, и это были настолько счастливые годы, что я их никогда не забуду! Я всегда испытывала счастье от работы с хорошей командой и замечательным дирижером. Также играла в разнообразных ансамблях и сотрудничала со многими композиторами.
НБ: Когда Вы начали преподавать арфу?
МА: Преподавание всегда меня привлекало. Думаю, это было у меня в генах. Я начала преподавать почти сразу после окончания консерватории. Сначала преподавала фортепиано, потому что не было вакансии для арфы, а потом и арфу. В общей сложности мой преподавательский стаж составляет 58 лет. Позже, когда возник вопрос о том, что выбрать – преподавание или работу в оркестре, – для меня ответ был очевиден. Я выбрала преподавание.
НБ: Расскажите мне больше о Вашем преподавании. Как вы стали учителем игры на арфе?
МА: Я начала преподавать в обычной детской музыкальной школе, где все дети обучаются музыке для общего развития. Это также был важный опыт перед началом работы в специальной школе для особо одаренных детей, такой, как Гнесинка (МССМШ). Потом меня пригласили в Российскую академию музыки имени Гнесиных, потому что мои ученики показали отличные результаты на экзаменах и конкурсах.
НБ: Каковы наиболее важные составляющие Вашего обучения?
МА: В процессе обучения не бывает неважных моментов. Моя задача – преподавать и выпускать высококлассных специалистов. Пожалуй, уникальность моего процесса заключается в том, что я начинаю преподавать с 5-6 лет и продолжаю до окончания Академии. и аспирантуры (раньше арфисты начинали играть в 10-11 лет). В целом, речь идет в общей сложности о 18-19 годах обучения у одного педагога. Мои ученики – это практически мои дети, которые выросли вместе со мной! Многие из моих учеников позже приводят ко мне своих детей. Я уже несколько раз была арфовой “бабушкой”.
НБ: Какие новации Вы создали за время Вашего преподавания?
МА: Первое, что я сделала, это перестала брать детей с других инструментов в возрасте 10-11 лет, как было принято раньше. Для меня важно, чтобы ребенок выбирал осознанно именно арфу. Это как первая любовь! Правда, во время моей учебы в школе были большие проблемы с инструментами и репертуаром. Мы начинали поздно, потому что не хватало диатонического репертуара. Все давалось сразу с педалями. Затем я придумала насадки на педали для маленьких арфистов. Иногда я все еще пользуюсь ими и по сей день.
НБ: С такой глубокой историей и опытом преподавания, какие качества, по Вашему мнению, необходимы для хорошего ученика? Какие навыки или характеристики важны для успешного развития студента?
МА: Хороший ученик – настоящий подарок для учителя! В конце концов, уметь учиться – это тоже талант. Для успеха в учебе у ученика должны объединиться несколько важных моментов: музыкальный талант и любовь к инструменту, природная музыкальность и музыкальный интеллект, способность работать и концентрироваться на задаче, терпение, здоровье, родительская поддержка и сильный характер.
Для меня очень важен прямой контакт со студентом. Если он у нас есть – результат будет хорошим. Мы должны работать вместе. Учитель – это не волшебник, а всего лишь проводник в мир профессии. Мне нравятся студенты, которые умеют мыслить, обладают характером, харизмой и интересуются не только своими успехами, но и жизнью и искусством в целом.
НБ: Я всегда чувствовала, что Вы были одним из самых доброжелательных учителей, которые у меня когда-либо были, и, в то же время, Вы могли быть очень требовательны. Как Вы уравновешиваете эти две вещи в своем классе?
МА: Хороший вопрос. Тесная связь со своим учителем – это большое счастье в жизни. Очень трудно добраться до вершины успеха без необходимой поддержки, потому и бывают неудачи. Наша профессия очень сложна, а конкуренция огромна. Вам нужен кто-то действительно близкий, заинтересованный в вас, кто-то, кто поверит и поможет даже тогда, когда вы сами уже больше в себя не верите. Я всегда говорю своим ученикам: единственный стимул для саморазвития – это ваш внутренний критик, который приведет к мечте. Я помогаю воспитывать этого внутреннего критика, используя лучшие примеры, какие только могу.
НБ: Когда Вы смотрите на свою преподавательскую карьеру, в чем Вы видите свои самые большие успехи как учителя?
МА: Ну, возможно, самым большим успехом моего преподавания является то, что из моего класса вышло более 40 лауреатов различных конкурсов, в том числе победительница Международного конкурса арфистов США Мария Крушевская и еще семь лауреатов этого конкурса; победительница конкурса Лилии Ласкиной Татьяна Осколкова и еще несколько лауреатов этого конкурса; победители конкурса в Уэльсе Елизавета Козина, Валерия Вощенникова и Евгения Марченко; победительница Софийского конкурса Кристина Рожкова, победительница конкурса им. К.Эрдели Василиса Лущевская; победительница конкурса в Сеуле Мария Михайловская; победительница конкурса Concertino Praga Александра Арсенова; победители конкурса камерных ансамблей в Испании и многие другие. Шесть раз мои ученики получали в качестве главного приза арфы Lyon & Healy и Camac.
Это абсолютный рекорд для России. Однажды в интервью много лет назад меня спросили: “Как ваши ученики приобретут арфу? Это так дорого!” Мой ответ оказался пророческим: “У нас есть только один путь – победить и выиграть!” Это было счастьем для всех нас.
НБ: Я знаю, что Вы преподавали много в летних программах на протяжении многих лет. Расскажите мне о Harp Masters и других мастер-классах, где Вы преподаете.
МА: Идея Harp Masters возникла неожиданно в 2004 году в Дублине, во время Всемирного арфового конгресса. Моя бывшая воспитанница Ирина Цингг, которая в то время уже жила в Швейцарии, предложила создать курс по изучению и распространению опыта русской арфовой школы в Европе. В то время мы были на Конгрессе с моей дорогой “арфовой сестрой” Скайлой Канга и обе думали о том, чтобы сделать что-то интересное вместе.
Мы объединили обе идеи, Ирина блестяще все организовала, и самый первый опыт показал успешность и своевременность этого мероприятия. Впоследствии программа курса была обогащена новыми дополнениями и направлениями (барокко, джаз, оркестровая практика, концерты и мастер-классы выдающихся арфистов, группа для юниоров и т.д.) Многие участники приезжали повторно и не один год. Сейчас это одна из самых успешных программ. Мне действительно нравится бывать там ежегодно в качестве резидент-профессора. У меня была возможность познакомиться со многими интересными студентами, и я искренне радуюсь их успехам. Некоторые из них были приглашены в Москву на фестивали и на стажировку.
Еще одним дорогим для меня моментом было предложение стать приглашенным профессором Королевской академии музыки в Лондоне. Это огромная честь для меня. В этом всемирно известном заведении было всего два представителя из России: Фридрих Липс, также профессор из РАМ им. Гнесиных по классу баяна и аккордеона, и я. Год назад я получила сертификат Почетного сотрудника RAM, но из-за пандемии наши контакты временно приостановлены.
Я проводила мастер-классы во многих странах мира; перечисление всех здесь займет много места. В течение последних пяти лет я также ежегодно работаю в Летней школе в Гнесинке. Это очень успешный проект, который с каждым годом набирает все больше и больше участников. В прошлом году их было более 300! Известные музыканты с мировым именем ведут занятия по классической, барочной, современной и джазовой музыке. Есть также оркестровый и ансамблевый классы, группы для начинающих, уроки ритмики, хора и танца. Параллельно проводится Международный фестиваль, в рамках которого мы традиционно проводим “Арфа-Гала” с участием наших известных выпускников. Я счастлива, что здесь так любят арфу и называют наш класс “Бренд Гнесинки”.
НБ: Вы упомянули Скайлу Кангу, и я знаю, что у Вас есть более одной “арфовой сестры” по всему миру. Меня это всегда восхищало в Вас. Кто эти "сестры" и как Вы познакомились? Как это общение повлияло на Вашу жизнь?
МА: Я действительно счастливый человек еще и потому, что судьба подарила мне знакомство и дружбу со многими выдающимися музыкантами и арфистами! У меня есть две особенные “арфовые сестры” – Кэррол Маклафлин (США), которая, увы, уже покинула нас, и Скайла Канга (Великобритания), которую тоже все знают.
Я познакомилась с Кэррол в Японии, на фестивале в Фукуи. Симпатичная блондинка подошла ко мне утром во время завтрака в отеле, посмотрела на мой бейджик и протянула руку: “Я – Кэррол Маклафлин из США, я училась у Марии Корчинской из России". Я ответила: “Я – Мильда Агазарян из Москвы, я училась у Веры Дуловой, ученицы Марии Корчинской!” После чего мы обнялись и закричали: “Сестры!” Так началась наша многолетняя дружба.
Она была удивительной женщиной. Ее энергия, доброта и высокий профессионализм были примером для всех. Я дважды приглашала ее на Фестивали и конкурсы в Москву и Санкт-Петербург, в моей памяти сохранилось много забавных и трогательных моментов. Однажды она даже привезла свой знаменитый ансамбль арфистов, который выступил в Москве и сфотографировался прямо на Красной площади! На самом деле, именно она – та связующая нить, которая привела тебя в Москву, Николь!
Моя другая дорогая “арфовая сестра” – это Скайла Канга, с которой я познакомилась во французском Довилле, когда мы обе были членами жюри конкурса им. Лили Ласкин. У меня практически сразу возникло ощущение, что это тоже я, только выгляжу по-другому. Такое совпадение вкусов, представлений о жизни, об искусстве, обо всем на свете! Такое удивительно схожее чувство юмора и самоиронии – не зря нас потом называли “близнецами”! Мне легче жить, когда я знаю, что есть Скайла, которая понимает меня, как никто другой. Я могу разговаривать с ней и смеяться бесконечно. Всегда восхищаюсь ее разнообразными талантами. И поскольку у меня нет братьев и сестер – это тоже подарок судьбы!
НБ: Почему было важно строить отношения за пределами Вашего класса, города и страны?
МА: Это вопрос, на который я даже не знаю, как ответить. Разве возможно было бы работать в нашей профессии без общения с коллегами? Музыкант – это публичная профессия; невозможно полноценно жить и развиваться только внутри себя.
Во времена моей юности в течение многих лет контакты за пределами страны были для нас закрыты. Только со слов нашего профессора Веры Дуловой, которая свободно путешествовала за границей, мы могли иметь некоторое представление о том, что происходило в мире арфы: какие исполнители, композиторы, конкурсы и т.д. Иногда мы слушали записи Гранжани и других арфистов у нее дома. Мы были убеждены, что мы лучшие! После посещения Недели арфы в Голландии и особенно позже, когда я присутствовала на конкурсе в Израиле со своими студентами, я начала понимать, как многому мне еще нужно научиться, но также и то, в чем мы были действительно сильны. Именно там я познакомилась с удивительной арфисткой и музыкантом Мариэль Нордманн. Не могу не назвать также Сусанну Милдониан, Сюзанн Макдональд, Изабелль Перрин, Жакеза Франсуа и многих, многих великих арфистов, которые оказали огромное влияние на мое мировоззрение. Если перечислить их всех, это займет половину журнала. Но, как говорят в России, я им всем низко кланяюсь!
Должна сказать, что, помимо педагогики, меня всегда интересовала полезная общественная деятельность. Сначала я была главным помощником моего профессора Веры Дуловой в работе Всесоюзного творческого объединения арфистов, с 1970 по 1991 год. После распада СССР, в 1993 году, при поддержке Ирины Цингг и других, мы организовали Российскую ассоциацию педагогов арфистов (РАПА), которая успешно функционирует и по сей день. Как президент РАПА я организовывала концерты, мастер-классы, "Дни французской арфы в Москве", Московские международные арфовые фестивали (ежегодно с 2000 года). Я приглашала многих знаменитых арфистов из-за рубежа с их первым визитом в Россию.
С большим удовольствием принимаю участие в Совете директоров World Harp Конгресса как представитель от России. Это тоже большая честь для меня, и я стараюсь быть как можно более полезной. В дополнение ко всем этим нагрузкам я заведую отделом виолончели, контрабаса и арфы в МССМШ Гнесиных и являюсь членом Правления Центрального дома искусств России. Так что очень много разнообразных дел, но это моя жизнь, и мне она нравится! Это абсолютная правда, что любимая работа продлевает жизнь!
НБ: Вы стали известным и уважаемым судьей на международных соревнованиях. Какой совет Вы бы дали молодым арфистам, когда они готовятся к соревнованиям?
МА: Я не фанат конкурсов, но я осознаю их ценность в определенных обстоятельствах и количествах. Соревнования стимулируют, помогают быстрее и лучше освоить большой и разнообразный репертуар, развивают технику, память, концентрацию и другие важные аспекты для успешной карьеры.
С другой стороны, я уверена, что на самом деле стимулирует только успех, поэтому я стараюсь тщательно продумать со всех сторон, кто и когда должен участвовать в конкурсе. Стоит участвовать в конкурсе только тогда, когда вы можете сыграть всю программу, а не только один тур, потому что в этом случае, даже если вы не получили награду или играли не совсем успешно, у вас есть результат – повышение уровня мастерства. Это означает, что направление выбрано правильно, потому что далеко не каждый может играть программу из трех туров, не говоря уже о четырех, как в Блумингтоне или Израиле. Кроме того, участвуя в конкурсе, вы получаете много информации о том, каков уровень арфистов вашего поколения на данный момент. Также вы можете получить ценные советы от уважаемых членов жюри. Все это тоже плюс. Я уже не говорю об особой конкурсной атмосфере, количестве новых друзей и новых впечатлениях.
Что ж, успех дает крылья! Но я всегда повторяю своим ученикам: "Ты победила – мои поздравления! А теперь немного отдохни и двигайся дальше. Это всего лишь соревнование, а не вся жизнь. Прими это спокойно. Сегодня, здесь, в этом конкурсе, с этой программой, с этим жюри и составом участников ты – победитель. Полгода спустя, в другом конкурсе, с другой программой, с другим жюри и другим составом участников ты вполне можешь не пройти на второй тур.
Развивайся, думай, найди свой путь. Качественная подготовка к международным соревнованиям требует не менее двух лет серьезной подготовки, в зависимости от сложности программы. Главное помнить, что ценятся не только в скорость или сложности исполняемой программы, а еще и такие важные качества, как индивидуальность, культура звука и фразировки, внутренняя свобода и понимание стиля, артистизм, одним словом – музыка!"
НБ: Вы всегда представляли себе, что станете профессиональной арфисткой?
МА: Нет, я вообще не думала об этом, когда поступила в школу в 7 лет. Я хотела заниматься музыкой, и это все. Осознанное отношение к профессии пришло гораздо позже. Я отчетливо помню этот момент в 1958 году на конкурсе Чайковского в Москве, когда я услышала выступление Вана Клиберна. Тогда он победил, и его выступление стало для нас шоком. И откровением. Тогда я впервые отчетливо поняла, что Музыка – это то, чему я хотела бы посвятить свою жизнь. В то время я уже несколько лет играла на арфе, и путь в профессии был определен.
НБ: Когда-нибудь, когда Ваши нынешние ученики будут учить своих собственных учеников, чему, как Вы надеетесь, они научатся у Вас и что передадут своим ученикам?
МА: Среди моих студентов, в основном, главные солисты ведущих оркестров и театров (Большой, Мариинский и др.), но некоторые из них проявляют интерес и к педагогике. Я рада, что у них это хорошо получается. Преподавание – сложный и не всегда предсказуемый по результату процесс. Чтобы добиться успеха, вам нужно очень любить именно сам процесс, постоянно учиться у всех и запастись большим терпением.
Я очень люблю эту свою “вторую семью” – Гнесинских арфистов. У меня здесь есть и "дети", и "внуки". Рада, что все они дружат друг с другом, обращаются за советом, приглашают на свои концерты, поздравляют с успехами, делятся нотами, выручают с работой и пр. Эта атмосфера, пожалуй, самое ценное достижение в нашем классе. Более того, это не “клан”, мы дружим со всеми. И единственный абонементный цикл в Гнесинке, полностью посвященный арфе, так и называется: “Гнесинские арфисты приглашают”.
Я мечтаю, чтобы мои ученики передали не только мои “секреты”, но и честное отношение к музыке и коллегам. Мир велик, и в нем хватит места для всех!
И в конце я хотела бы добавить, что я отнюдь не учитель-фанатик, который 24 часа в сутки думает только о том, как бы вырастить побольше победителей соревнований! Я – счастливая мать талантливой дочери-пианистки и абсолютно сумасшедшая бабушка двух любимых внучек. В моей жизни приоритетами являются такие ценности, как настоящие друзья, хорошая литература, природа, путешествия, и даже иногда шопинг, а также много-много юмора!